Победы, которые не умирают - Юлия Ефимова

То, что Феодор увидел в Ионии, его испугало. Меарон, сын друга Феодора, долго рассказывал, как Дарий готовится к походу на север против понтийских кочевых племён. Судя по количеству войск и кораблей, война предстояла нешуточная, и цели этой войны явно не исчерпывались победой над скифами. Кочевники вряд ли достаточно привлекательная добыча: они переезжают с места на место, не строя городов и дорог, не обладают большими богатствами, кроме стад и людей, и живут в степи, где места не пригодны для земледелия, а заниматься торговлей очень трудно. Поскольку на новой родине Феодору не раз приходилось иметь дела со скифами, он знал, что и особо значительными ресурсами скифские территории не обладали. Зато в тех краях располагались эллинские колонии. Феодор не сомневался, что именно они – цель Дария. Если Дарий победит скифов, то его дальнейшие завоевания коснутся эллинских городов Понта, и тогда бегство из Милета окажется бессмысленным. Они снова попадут в руки персам. Своими опасениями и страхами Феодор делился с сыном, понимая, что Леандру, возможно, ещё доведётся с оружием в руках отстаивать свободу новой родины.

Воевать жителям городов Понта приходилось часто, но не с регулярными армиями, а с племенами тех же скифов, мелкими отрядами фракийцев, каким-то чудом добравшихся до Таврии с берегов Истра, группами тавров, обитавших в горах, но постоянно беспокоивших набегами население равнин. Для варваров грабёж был образом жизни, но хотя их набеги были частыми, по масштабам они были невелики. Захватив награбленное, что называется, «собрав дань», они вновь исчезали, порой прихватывая с собой не только вещи и продукты, но и людей, которых обращали в рабов и отдавали родным за выкуп или продавали – зачастую тем же эллинам. Изредка отряды скифов были настолько сильны и велики, что устанавливали контроль над каким-нибудь полисом, вынуждая население откупаться и оплачивать их пребывание возле города из своих закромов. Некоторые варвары потом так и оставались в городах, даже заводили дом и семьи, но в основном они уходили, чтобы вернуться к жизни на колёсах – единственной, какую они понимали и ценили.

В колониях Понта существовало ополчение, как и в полисах Эллады. Каждый мужчина, внесённый в списки граждан, обязан был защищать своё государство в случае войн. Но реально практически некому было заниматься обучением и подготовкой армии. Города Северного Понта только становились на ноги. Во многих полисах шло активное строительство, у них, как правило, почти не было укреплений, способных защитить город от набегов. Что будет, если в этих местах появятся персы, представить было нетрудно.

Переполненный тяжёлыми предчувствиями, Феодор вернулся на Херсонес, куда вскоре прибыл и Праксидам.

Вопросы, связанные с торговлей, Праксидам и Феодор уладили быстро. Особенно радовало то, что у Феодора была возможность посодействовать беспошлинной продаже товаров в Каркинитиде. Внезапно Праксидам замолчал и посмотрел на Леандра:

– Хочешь познакомиться с местным правителем? – спросил он мальчика, после чего перевёл взгляд на Феодора: – У него сейчас гостят мои друзья из Афин.

– Афин? – глаза Феодора едва на лоб не вылезли. – Неужели эгинец и афинянин могут быть…

– Почему же нет? Мы познакомились, когда плыли на Олимпийские игры. А во время их проведения грешно помнить о враждебности, – усмехнулся Праксидам. – Кроме того, я предпочитаю судить о людях не по городу, который они представляют на играх. Прокл тоже. Думаю, он тебе понравится, и сын у него хороший парень – Леандр сегодня с ним познакомился. Так как?

– Согласен.

– Отлично. Я знавал Мильтиада совсем молодым в Олимпии, когда в играх участвовал его отец. Жаль, что одна из побед стоила Кимону жизни. Знаешь, ведь Мильтиад происходит из рода Эака, который был выходцем из Эгины, так что мы с ним почти земляки. Прокл, кстати, родственник Кимона.

– Тогда понятно, почему ты так к нему относишься.

– Думаешь? Прокл – не Кимон. Он другой. Похож на тебя.

– Или на тебя?

– Трудно сказать. Невозможно быть судьёй самому себе.

– Я бы на вашем месте не стал здесь задерживаться, – заявил Мильтиад решительно.

– Мы и не собирались ждать. Завтра Феодор отправляется в Каркинитиду с другими кораблями, которые идут в Истрию. Думаю, успеем обернуться с товаром за лето, – Праксидам пристально смотрел на Мильтиада. – Или ты имел в виду другое?

– Мы тут постоянно в напряжении. Боюсь, грядут события, которые могут привести к закрытию проливов.

– Дарий? Значит, слухи верны? Он собирается напасть на варваров?

– Всё говорит в пользу этого.

Праксидам подошёл к окну, откуда открывался великолепный вид на море, но вид этот не произвел на него никакого впечатления – лицо его было мрачно. Гектор никогда не видел его в таком настроении. Казалось, бывший борец никогда не терял оптимизма. Но не в этот раз.

– Ему не одолеть скифов, – устало произнёс Феодор. – Он не знает, во что ввязывается. Он не угонится за ними в голой степи, где нет дорог. Персы просто не смогут со своими обозами далеко уйти, а для скифов расстояния не помеха. Дарий проиграет, как когда-то проиграл сакам Кир, испив чашу крови до дна.

– Неужто они так сильны? – недоверчиво спросил Прокл. – Обычные варвары, им нечего противопоставить Дарию.

– Просто ты привык видеть скифских рабов в Афинах, где они подчиняются вашим законам, верно служат государству и правителю, где их мало, а вооружение они хотя и носят, но нечасто пускают в дело. Ваши скифы знают эллинский язык, живут в домах и их можно не бояться. Но понтийские племена совсем другие. Для многих из них война – образ жизни, способ заработать. Эти люди не знают усталости, не строят долговременных планов, но чужие планы умеют путать. Меч, кинжал, лук – скифы знают их с раннего детства, наездники они дай боги каждому, ну а количеству их лошадей можно только позавидовать. Скифов много, у них есть вожди, которым подчиняются не меньше, чем Дарию – его самые отборные дружины. Мне с их старейшинами приходилось вести переговоры, и, поверьте, это люди, не знающие, что такое сложить оружие.

– Ты, похоже, ими восхищаешься? – подколол Мильтиад, однако взгляд его на мгновение стал задумчивым. – Мы тоже не раз имели с ними дело, но в основном через фракийцев. Сам я не могу похвастаться, что много о них знаю.

– О них и мы мало что знаем, но, к сожалению, их силу нам на своей шкуре пришлось испытать.

– Надеюсь, шкура Дария порвётся от такой встречи, иначе вам суждено оказаться в персидских владениях, как ионийцам.

Феодор повернулся к Проклу: – А вы что делать собираетесь? В Афины не вернётесь?

– Нет, – лицо Прокла напряглось, а голос прозвучал сухо и резко. – Пока там нынешняя власть, это небезопасно.

Гектор презрительно глянул на отца, но тот ещё не закончил.

– Алкмеониды собирают силы. Я не хотел участвовать в их попытках отобрать власть у Гиппия, но выбора не осталось. Не собираюсь всю жизнь скитаться по чужим краям или искать новую родину. Я хочу жить в своей стране, и если ради этого придётся воевать с Гиппием, да будет так!

Гектор был потрясён – никогда он не слышал от отца столько воинственных заявлений, никогда он не отзывался так отрицательно о власти и не призывал её свергнуть. Отец казался незнакомцем. Хотя ещё недавно мальчик мечтал услышать подобные слова, сейчас ему показалось, что происходит нечто неправильное. Столь несвойственное Проклу поведение делало его непредсказуемым, а если даже отец мог так измениться, то что говорить обо всех окружающих. Ощущение было таким, словно идёшь по болоту, не зная тропинок, и в любой момент можешь провалиться и утонуть в мутной чёрной жиже. Гектор поёжился.

– Праксидам, ты когда собираешься на Эгину? – вопрос Прокла прервал мысли Гектора.

– Провожу Феодора и сразу домой. Хочешь присоединиться?

– Пожалуй. Афинские дела сейчас мало волнуют здешних обитателей. Судя по тому, что рассказал Мильтиад, вскоре предстоят большие перемены, а, оставаясь на Херсонесе, своих проблем мы не решим. Мне сообщили, что Клисфен собирает силы, вот к нему мы и направимся.

Мильтиад хмыкнул:

– Подумать только, а недавно ты бы и слышать о союзе с ним не захотел.

– Союз, как правило, штука вынужденная и временная. Сейчас у нас нет выбора. Смотри, тебе и самому скоро придётся договариваться с персами.

– Что делать – Херсонес важен для Афин, нельзя просто его бросить. Не зря же мой дядя старался и завоёвывал его. Пока я здесь – это афинская территория.

– Скорее, твоя личная. И Гиппий не тронет – далековато.

– А ты сам разве не для того приехал, чтобы пожить здесь – подальше от этого тирана?

– Нет. Я надеялся на поддержку в том, чтобы от него избавиться. Но ты предпочитаешь жить сам и дать жить ему. Твоё право.